Введение.
Для читателей этого эсце небольшие пояснения.
Сергей Комаров - командир
Аксенов Митя - рем.мастер
Они же – экипаж первой двойки Тритон
Алексей Беляков – оператор
Ирина Терентьева – доктор
Они же – экипаж второго Тритона.
Игорь Черепнов (Гаррис) – капитан катамарана
Григорий Пыльнов – виночерпий
Они же – экипаж Кулика
Кондратьев Владимир – Завхоз
Мартынова Лариса – мой матрос
Они же – экипаж третьего Тритона и соавторы настоящего дневника.
2. Эсце есть неофициальный (традиционно) дневник мероприятия. Соответственно, надо ждать официального.
3. Дневник родился случайно, т.к. я не планировал ничего писать.
4. Мы писали его на пару с Ларисой.
5. Черным шрифтом – я. Она – это Лариса. Он – это снова я.
Предисловие.
Идея похода рождалась долго, мучительно. То мы шли на Шавлу, то мы никуда не шли. Потом внезапно решили, что идем на Чаткал. До последнего момента менялся состав идущих и остающихся. За некоторое время до выхода, Сережа сообщил мне, что нас нечетное число вследствие выбытия одного из участников. Вариант – идти втроем на четверке. Причем, на этой четверке идти мне.
Совершенно случайно, на участие в мероприятии дала свое согласие Лариса. Я удивился, обрадовался, а чуть позже слегка задумался. Оно, конечно, хорошо, что идти на двойке, но речка все ж не карельская, а по слухам – советская пятерка, а для Ларисы это первый опыт сплава.
Но все мои опасения, как видно из дальнейшего описания, были совершенно напрасными.
Она: Надо сказать, Володя взял большую
ответственность на себя, пригласив меня. Ведь до этого я даже ни разу не сидела
на катамаране, да и видела их только на фотографиях. Но видимо, Володе уж очень
не хотелось идти на четверке. И просто чудо, что у меня все сложилось удачно,
меня отпустили все - и на работе (несмотря на то, что я всего месяц назад была
в отпуске) и дома (я давно уже заводила подобные разговоры, что вот неплохо бы
хотя бы с командой Горький испытать радости сплава по горной реке).
Две недели было на сборы. За это время я узнала в теории, что такое мембрана, термобелье и неопрен, что брать нужно только самое необходимое (этого не получилось), я прочитала несколько страшных историй о водных походах и что делать в ситуации, когда окажешься в воде, прочитала выдержки из книги по каячной технике (!), пару отчетов по Чакалу и еще кучу прочей разной информации. После всего этого в голове оказалась страшная каша и появилась мысль, что может я зря согласилась….Но было уже поздноJ. За два дня до поездки – я пришла в себя и начала относиться ко всему как к неизбежному. На работе, отпуская меня, коллеги сказали, что я сумасшедшая, а начальник по-отечески посоветовал возвращаться живой и здоровой.
Вечером перед поездкой в Москву,
муж грустно смотрел на мои сборы и только покачал головой, когда я стала
примеривать гидрокостюм. Рюкзак, который был единственной
вещью из моего снаряжения, который у меня был до этого и который я считала
вполне пригодным для похода (напрасно считала), еле закрылся. Сухари
пришлось взять с собой в сумке.
Он: нежелание идти на четверке, конечно, сильная
мотивация, но…
День 0.
Как всегда нужно много всего купить и еще больше нужно найти. Иногда заново купить бывает проще чем что-то отыскать в кладовке. Потом все это нужно как-то умять в рюкзак. После того как у меня появился Альпомайо (рюкзак хороший и пафосный), процесс уминания стал напрягать – ну не влезает все, хоть убейся. Вот опять миска и чашкой – а также много чего еще – не поместилось.
Она: А мне пришлось много всего купить в АльпИндустрии.
В первую очередь, рюкзак, ну и кучу других вещей. Поездочка
у меня получалась уже совсееем недешевая...
Он: одним словом, втравил девушку в поездочку..
Покушамши и употребив портвейна на дорожку, выезжаем на Ларисиной (перед Ларисой преклоняюсь) Харизме и муже в аэропорт Шереметьево-1. Приехали, поздоровались со знакомыми, познакомились с незнакомыми и сразу по пиву. Хорошее начало. Нас очень активно провожают Шура с женой, Ларисин (держится хорошо) муж Василий (тоже держится хорошо), а также еще ряд людей. Волнуются. Правильно делают. А мы всеми мыслями уже в Дьюти фри, в конъяке, шоколаде, которых мы употребим в воздухе.
Она: Кроме Володи я никого не знала. Мысли были разные, в первую
очередь о том, будет ли мне хорошо с незнакомыми людьми и не буду ли я им
обузой ( все-таки «чайник»).
Но
увидев эти открытые улыбки, радушного Сергея-командира, Гришу, который имел вид
человека надежного, а потом Ирину и Алексея, которые вообще располагали к себе
с первого взгляда, я поняла, что мои беспокойства напрасны.
Он:
Чайник? Обузой?
Ой, не о том волнуется, совсем не о том.. Кажется, Она
еще плохо представляет себе, на что согласилась.
Таскаем шмотки на досмотр. Сколько же гуано мы везем с собой! Работники аэропорта изображают радость при виде нас – видимо, почувствовали поживу. Все хорошо. Предложили договориться о стоимости провоза багажа по специальным расценкам, начав разговор сакраментальным «Вы же, ребята, не первый раз летите…». Летели мы, действительно, не в первый раз. Сережа сразу договорился. Все счастливы. Штемпель в паспорт – и бегом в дьюти фри.
Коньяк не-помню-какой-но-точно-хороший и Таблерон. Классика жанра. Не выдерживаем и употребляем прямо тут же в зале ожидания. Просветление и довольство на лицах. Ира демонстрируем радость от встречи с таблероном. Мероприятие начинается хорошо. На этой высокой ноте заваливаемся в самолет Узбекистон Хаво Йолари (или что-то типа этого). Надо ж – А-310. Хорошо не иметь собственной авиапромышленности.
Взлетаем. Летим. Пьем коньяк. Едим шоколад и что-то еще. Обед. (Сережа сквозь сон ухватил упаковку с обедом и так с ней в обнимку проспал до посадки. Позже удивлялся, кто ему это подсунул.) Спим. Ночной рейс – это очень спортивно.
День
первый.
Прилетели и столкнулись с суровой правдой жизни – надо выбираться из кресел, что-то делать, куда то идти. В весьма комфортабельной скотовозке (стоя, только стоя, не спать!) нас выгружают в аэропорт, через нудную очередь пройдя пограничников, мы начинаем ждать вещей. Мы их ждем. Хочется спать. Ирина курит просто нон-стоп. Это ее наверное с шоколада так повело. Волнуется. Выдали багаж. Тэк-с… Наконец то все эти декларации (главное теперь ее не потерять), дундуки таможенники/пограничники и прочая позади. Кажется, мы в Ташкенте и вокруг нас тепло.
Нас встречает Ширяева с двумя рафиками. Фотографируемся на их фоне. Таких уже не делают.
Она: Свежий теплый воздух после двух часов в аэропорту - это
было хорошо. Ширяева показалась очень милой женщиной, после всех этих угрюмых
пограничников и сонных соседей по очередям.
Он:
Мдааа… Сильный удар. Этими сонными соседями по очереди были,
вообще то, мы были…
Едем в офис АзиаРафт, рассматривая Ташкент по пути. Ташкент выглядит отстойно. Приехали.
Она: Офис оказался большим домом с большим двором и глупой
собакой, которая скакала как безумная и грызла все, что попадалось под зубы.
Посидели за столом, попили чай. Гарис(или ГаРРис?) обрезал джинсы,
сказав что «хорошо жить на востоке». Это он любил повторять. Обрезал неровно и
не подумал, что по возвращению коленочки-то
замерзнут.
Он: Правильнее ГаРРис.. Хотя лучше спросить об этом у него самого. А коленочки замерзли гораздо раньше J
Нас сразу же обрадовали, что есть проблемы с транспортом – что-то там сломалось, что-то не починилось, водитель с визой заболел, а здоровый – визы не получил (это к тому, что ехать нам в Киргизию из Узбекии, а между ними граница, через которую узбекам очень даже визовый въезд, организованный киргизами из большой любви к соседям). В общем, обещают ГАЗ-66 до Намангана и помощь водителей в поисках транспорта дальше. Заодно вскользь замечают, что быстрее, чем завтра к вечеру нам на Чаткале не быть. Типа перевалы, границы, киргизы, узбеки, перевалы – ну никак не быть раньше. Удивляемся – планировали за один день заехать.
Напротив АзиаРафт - кафе Дон Педро. Европейская, кавказская и какая то еще неместная кухня. Рекламируют лучших в мире бразильских цыплят. Охренеть.
Выпив чаю, грузимся в тентованный ГАЗ 66 и отбываем. По пути заезжаем на базар на предмет покупки дынь, арбузов и просто посмотреть. Базар выглядит чумазо и убого. Увидев цены и переведя в рубли почувствовали себя очень белыми людьми. Арбузы, дыни, лепешки. Ох, тяжело бремя белого человека. Кажись, меня обсчитали. Центов на пять. Гостеприимно.
Забрались и поехали дальше. Потребовали у водил найти место, где нам можно местной еды съесть. Обедать ведь уже пора. Часам к 12 нас привезли в кафе у дороги. Плов, салат, дыня. Дыня так себе. Плов вообще никакой. Зато дешево и нежарко.
Вокруг появляются горы и мы начинаем пытаться ехать на перевал. Изо всех сил спим. Хорошо!
Она: Некоторым удалось
удобно устроиться, растянувшись в полный рост на рюкзаках. Чего так не
спать-то. Мне и Лешке приходилось одновременно переворачиваться с боку на бок
или галантно предлагать друг другу место для возложения ноги, одной, как раз
над головой Гариса (удивительно, что он не возмущался
по этому поводу), другие не помещались никуда. Время от времени удавалось заснуть,
потом снова открывали глаза, когда машина сильно подпрыгивала, кашляли от жары
и пыли. Пейзаж радовал своей восточной южностью и
солнечностью.
Он:
Лучше я ничего здесь писать не
буду..
ГАЗ 66 на перевал лезет вяло и неохотно, иногда ломаясь. Скорость как у ишака. Ясно теперь, почему на Чаткал ехать два дня. Изо всех сил спим. Очень хорошо! Особенно ловко это у Ирины получается.
Через энное количество часов (спим) приезжаем в город. По карте выходит, что мы в Намангане. Долго и бесцельно кружим по городу, что-то ищем. Наконец, останавливаемся на какой то улице рядом с автобусом типа КАВЗ. КАВЗ имеет возраст лет сто. Вид – соответствующий. Вроде, ездить не должно. Вдруг видим, что наши водители о чем-то беседуют с владельцем этого чуда. Блиин.. похоже, на этом пепелаце 1978 года выпуска нам ехать. На пустой желудок этого делать не хотим и требуем отвезти нас, где раз – купить дыни и два – где можно поесть местной еды. Три узбека, составляющие экипаж пепелаца, страшно гордые, привозят нас на местный базар и сильно торгуясь, покупают нам классные дыни и арбузы задешево. У нас так не получается. Вывод – только узбек у узбека может купить хорошие дыни. Потом едем в кафе и едим шашлыков и прочей местной еды. Хорошо!
Она: Хорошо, это не то слово. По-моему, поев, все были довольны как слоны и жизнь сразу наладилась.
По пути нам показывают, становясь от гордости на цыпочки, фонтан, второй по-чему-то-там-в-Азии. В фонтане очень много пластика, стали, бетона. Вода присутствует в следовых количествах, стекая с вершины этого сооружения.
Оказалось – в стране нет макдональдса, а это означает, что нет и нормальных общедоступных сан.узлов. Т.к. мероприятие длится только день, лапа цивилизованности держит нас за горло еще довольно крепко и не дает использовать городской сквер по назначению. Начинаем пытаться искать санузлы. Их нет. Находим на стройке. Вот это место! Дачные скворечники просто дворцами выглядят по сравнению с.. Вообще в узбекиях и киргизиях эта проблема носит системный характер – выглядят эти места (если они есть) просто ужасно. Может оно им не надо?
КАВЗ 1978 года выпуска и экипаж уже в темноте везет нас в Казансай, что в километрах 50 от Намангана на самой границе. Через границу нас, естественно, не перевезут. Но обещают лагерь или гостиницу, в которых мы сможем провести последнюю цивилизованную (или близкую к тому) ночь. Приехали, поселились таки в лагерь. Пионерский. Деревянный барак. Еще с советских времен остался. Хорошо!
Едим дыню, арбуз. Выпиваем коньяк. Лариска обнаружила и договорилась с хозяевами на горячий душ (преклоняюсь перед Ларисой). Срочно идем принимать его. Даже есть раздевалка (нудизм по этой причине отменяется). Моемся.
Она: Хозяин пионерлагеря
был очень гостеприимен. Все показал и рассказал и дал ключ от сауны. Это был
наверно один из немногих бескорыстно-радушных людей, с которым мы столкнулись в
Узбекистане.
Он: Бескорыстный то он бескорыстный, но денег утром взял, посчитав сколько народу в душе мылось и сколько чайников чая
брали. Ну не ходит в Азии радушие отдельно от корысти.
Пьем коньяк. Поем песни. Ира замечательно поет. Выпиваем весь коньяк. Пытаемся пить виски от Ларисы (как хорошо, что она с нами). То ли коньяк, употребленный ранее, то ли отсутствие привычки к столь аристократическим напиткам, мешает нам покончить и с виски.
Она: Нет, народ сказал, что виски он-де не любит. И не смотря на
мою рекламу хорошего
ирландского Джемесона (это же не шотландский скотч),
коньяк пользовался большей популярностью. А я думала, что в походе пьют все, ну
или почти все. Вот такая «изюминка».
Он:
Пить все? Право слово.. мы же приличные люди. А к коньяку просто привыкли. «Изюминка» в том, что в походе едят все. Но Она еще
не знает…
Гаррис в какой то момент по-ковбойски пытается оседлать пасущегося здесь же бычка. Бычок против и испуган.
Ввиду отсутствия коньяка идем спать. День прожит не зря.
День
второй.
Комаров с утра убежал на разведку границы. Погранцы обещали машину найти. Нашли. За какие то нереальные деньги. Столько вся их граница не стоит. Посылаем их на и на подручной технике перемещаемся к границе. Да, позавтракали перед этим (как завхозу приемы пищи для меня очень важны – буду постоянно упоминать).
Сидим у границы. Жарко. Пыльно. Сережа бегает между разными будками. Прошло несколько часов. Наконец можно пересечь узбекскую границу. Погранцы угрожают досмотром. Им платят сколько то денег и мы почти в Киргизии. Тааак.. Киргизкие при.. т.е. пограничники. Тоже хотят денег. Платим.
Мы в Киргизии и у нас есть для заброски уазик типа батон. Грузимся. Батон выглядит так, как будто собирается развалиться. Гриша обнаруживает, что у него снят привод на передний мост. Удобно.
Проезжаем метров 200 по Киргизии и встречаем киргизских экологов, которые традиционно хотят денег. Хотят они их минут тридцать, получают, и мы едем дальше. Приезжаем в местное селение на центральную площадь (пыльно, грязно, отстойно и нет туалетов).
Кушаем за очень смешные деньги. Покупаем киргизские шапки. Водила где-то бродит и вообще не очень торопится.
К нам подходит непонятный киргиз с безумными глазами и пытается то ли продать, то ли угостить чем-то наркотическим. Особенно активно пристает к Грише, пытаясь его куда увести. Несколько раз уводит. С каждым возвращением смотрит на Гришу все более скорбно. Кажется, это любовь.
Приходят еще киргизы. Узнав, что мы из Москвы, вспоминают, как хорошо жилось в СССР. Просятся обратно в Союз. Обещаем подумать.
Наконец трогаемся, провожаемые душераздирающими взглядами наркоторговца. Не срослось.
Едем долго, едем нудно.
Она: А мне спать не хотелось. Горы появились очень близко.
Желтая трава, колыхаясь на ветру, делала их очертания
плюшевыми и мягкими. Перед горами - долина со звонкой голубой речкой. Волосы
вереска, белого и розового на склонах и совсем рядом с
дорогой. Летает пух. Очень красиво, даже сказочно.
Он: был занят, а потому не помню.. Не
хотелось спать? Ну-ну..
Наконец уже перед заходом солнца взбираемся на перевал. Фотографируем, даем дуба при этом – ветер, холодно, вечер. Едем дальше. Народ в разных вариантах спит. Наверное, это круто – заехать на перевал в грузовике, выйти из кузова промяться, и - «Иес! Мы сделали это!» и ручкой полусогнутой - жест.
Дело пошло веселее – под горку. Временами становится совсем весело. Кажется, мы где-то рядом с Чаткалом. Уазик едет почти быстро. В какой то момент делает пируэт и немножечко падает в кювет. Твою мать!!! – отвалилась рулевая тяга. Полуразрушенные транспортные средства – это бич нашего путешествия. Вокруг – образцово показательная темнота плюс нежарко. Чинимся и едем дальше. Снова сходим в легкий занос. Опять отвалилось – рулевая тяга. Та же. Как полные идиоты, бродим по дороге и помогаем водилам найти потерявшиеся гайки-шпильки. Наконец, нам надоедает ехать вдоль Чаткала и решаем найти съезд к реке.
Находим и съезжаем.
Реку слышим, но не видим.
Ищем, но не находим. Откладывает это дело на утро.
Быстро ставим лагерь. Готовим ужин (мы с Ларисой оказались на высоте). Выпиваем и спать.
Ночь уже. И все-таки, господа и дамы, не зря мы ехали!
Она: Спать мешал грохот ручья, который был у самой головы. Как
непривычно спать на земле. А этот огромный спальный мешок все время куда-то
съезжает и норовит перекрутиться. Голова где-то внизу. Ориентация потеряна
окончательно. Дрожу от холода. Крепко заснуть до утра так и не удалось.
Он: Ну да, ну да - и подушка душная, и одеяло кусачее… Хотя, конечно, сочувствую. Сам то, совершенно бессовестным
образом спал. Втравил девушку…
День третий.
Проснулись. Ночью было возмутительно тепло (Она: только не мне. Может у Володи температура была?). Быстро выбираемся из палатки – дежурить надо – и фотографируем имеющиеся пейзажи. Пейзажи – имеются (всем на сайт – смотреть, восхищаться). Несмотря на ночную постановку лагеря, все выглядит вполне пристойно.
Образцово-показательно приготовили
с Ларисой (просто молодец) завтрак.
Она: Вся готовка заключается в кипячении воды. Слишком
примитивно и даже скучно. Насколько я поняла, самый уважаемый принцип -чтобы было просто и очень быстро. Кулинарные премудрости
отправлены в пропасть навсегда.
Он: Ой , ну зачем так усложнять
все? Наоборот, от плиты, раковины отдохнуть..
Стапель. Как всегда, собрал свое синее чудо очень быстро и неправильно. Разобрал. Снова собрал довольно быстро и почти правильно.
Кажется, у всех все тоже собралось.
Лариска оглядывает наше средство сплава не очень уверенно и задает очень правильные наводящие вопросы на предмет, как мне представляется сплав. Сплав мне никак не представляется и, изображая крутого перца, отделываюсь общими фразами, что типа законы Архимеда и Всемирного тяготения таки на нашей стороне и мы как-нибудь что-нибудь. Кстати, нашли реку. До нее метров 50.
Она: А я болталась вокруг, поскольку от меня помощи никакой, и
фотографировала это событие. Кстати неплохие получились кадры, эпопейные.
Видимо, слишком мелькала туда-сюда, что наконец Сергей мне сообщил, что я
назначена летописцем(а я это делать умею?) и
посоветовал мне записать что-нибудь. Ну я и пошла, записывать…Ох-хо-хо…Спасибо Володе, взял на
себя этот труд. На большее,
чем на комментарии, меня не хватило.
Он:
Она еще не поняла Великой Роли
Женщины в Спортивном Походе. А назначить – это Сергей может. На то и командир.
Ирина грозится купаться каждый день. В общем, наверное, верим.
Обед. Жарко. Первые сборы. Все очень вяло, медленно и нудно. Наконец, в 16.30 по местному отчалили.
На наше счастье, на речке ничего интересного – разбои, вода вяло течет. Лариса (не устаю восхищаться) на катамаране делает все замечательно, как будто все жизнь только этим и занималась. По пути развлекаю Ларису рассказами, как надо правильно плыть на катамаране.
Она: Насчет «замечательно» это он преувеличивает. Гребла я
неправильно, больше используя силу рук. Понимать все эти объяснения стала не
сразу. И уже через час довольно устала. Однако усвоила в первую очередь, что
надо слушать команды и все будет хорошо. Володя был терпелив, и не уставал
повторять их дважды, пока до меня не доходило, чего от меня хотят. Хорошо,
когда есть опытный капитан, который знает, что надо делать.
Он: «Говорите, говорите – мне приятно».. J
Проплыв часа полтора, встали на стоянку на левом берегу.
Ели, пили, пели. Девушки соорудили облепиху с сахаром и облепиховый же компот. Ирина замечательно играла гитаре. Судя по крикам, доносившимся с берега ранее, она даже пыталась сдержать слово и искупаться.
Еды очень много. Много больше, чем положено по раскладке. Это – в последний раз. Они еще не знают, что такое 500 гр. раскладка! Весной узнают.
Песнопения затянулись – дослушивал их уже из палатки. Ирина пела очень правильные песни. Акклиматизация.
День удался – мы плыли!
Она: Хочется отметить необычайно яркие и близкие звезды. Столько
их я еще не видела.
День
четвертый.
С утра обнаружили, что ночью были заморозки. Дубняк.
С вечера очень серьезно договорились о раннем подъеме и быстрых сборах (ну что, мы, старые и опытные, не сможем выйти до обеда? да нам это как.. ну и так далее). Встали, поели. На столе остаются куски сыра, сухари конфеты. Народ старательно рассказывает, что вообще не любит завтракать и что завтраки - это барство. Акклиматизация.
На сегодня есть Сверхплан - доплыть до устья Сандалаша. Леша с Ирой хотят его идти. К 12 собираемся и отплываем. Сегодня лоция обещает какие то номерные сужения, семь или около того мостов и километров 25 воды.
Плывем. Плесы, прижимчики, всякая дрянь в русле. Рассказываю Ларисе как надо грести, осваиваем основные управляющие гребки. Сегодня у нас программе отброс. Лариса все делает замечательно. Рассказываю Ларисе, как неприятно попадать в завалы и прижимы. Расслабляемся (в хорошем смысле этого слова).
Расслабившись, влетаем с Ларисой под завал в виде дерева. Успел только скомандовать Ларисе вылезти из упоров. Убедившись, что мы таки засели, перебираюсь на ее баллон. Народ с интересом следит за развитием ситуации.
Попрыгал на баллоне, попихал катамаран. С треском его утягивает под дерево. Я – с ним. Лариска остается на дереве. Предлагаю ей прыгать в воду и догонять катамаран вплавь. Как ни странно, она принимает предложение и догоняет катамаран. Залезает на свое место. Должен отметить, что она сохранила весло. Даже боюсь ей в глаза посмотреть – я-то ей обещал спокойное катание в стиле «Команда Горький приглашает…», а тут... Но она – спокойна. По крайней мере, внешне. Чалимся, отдыхаем. Все поздравляют Лару с боевым крещением. Она с достоинством принимает поздравления. Тихо начинаю подозревать, что мне сильно повезло с матросом.
Она: Да, это случилось неожиданно. Дерево я вообще заметила,
когда мы были в метре от него. По-моему, мы отвлеклись на разговоры. Одно мгновение,
и катамаран- под деревом. Володя как-то быстро перелез на мою сторону и
скомандовал вылезать из упоров. Вылезаю, как завороженная
смотрю на катамаран. Мысль - сейчас порвется. Повисаю на дереве, а катамаран
потихоньку начинает продвигаться. А я по грудь в воде. Ух, какое сильное
течение. Еще немного и меня утянет. Делаю усилие, чтобы перебраться на край
дерева.
Отпускаю руки. Несколько секунд в воде. Задеваю ногами за дно и вспоминаю, что плыть надо ногами вперед. А вот и катамаран. Володя подает руку. Сразу влезть не получилось, больно стукнулась о перекладину. Забралась-таки со второй попытки. Вот тебе и «крещение».Довольно благополучное. Отделалась синяками. Когда причалили, чтобы передохнуть, ноги были слегка ватными, выдавая накопленное напряжение.
Он: Вот как! Вместо того, что бы о себе думать, она сразу –
а как там катамаран? И весло не бросила! Просто чудо..
Плывем дальше. Мосты, прижимы, плесы, разбои. Под одним из мостов Гриша с Гарисом встретились с опорой. Сломали продолину и пробили баллон. Мужики, вы что?! Нам же еще плыть и плыть. Кстати, мы с Ларисой угреблись и мост остался неповрежденным.
Пара номерных препятствий в виде несложных шивер.
Командир принимает мужественное решение идти без обеда. Становится прохладно, а Сандалаша все нет. И хочется есть, несмотря на акклиматизацию! На правом берегу ищем стоянку. Все усажено чем-то колючим, пробиться через которое просто нереально. Колючая проволока приятнее на ощупь.
Плывем дальше, постепенно превращаясь в пингвинов. Желание пожрать, холод и усталость – поганое сочетание. Наконец, очередной мост и справа - Сандалаш. Ура! Мы сделали это! Встаем ниже устья метров на 200 по правому берегу. Быстро ставим лагерь, быстро готовим поздний обед. Хорошо! Обед съеден.
Она: Хорошо не то слово. Одеть теплую, сухую одежду, съесть
горячего супчика и завернуться в спальный мешок – это было все
что нужно для счастья в этот вечер. Причем суп показался просто изумительно
вкусным. Это был харчо в исполнении Гриши и Гариса.
Он: Значит все кулинарные премудрости навечно в пропасть?
Ну, ну.. J
Как-то само собой пришло решение, что выпить надо, а вот ужин – ну его. Акклиматизация. Не иначе.
Решение было принято без Мити, который после употребления обеда ушел спать. Часам к девяти он вылез и поинтересовался, где его законные рис с тушенкой. Ему объяснили ситуацию. Митя к еде относится очень серьезно. Вследствие чего, возмущается, требует свою порцию. Согласен даже взять все тушенкой. Мы проявляем редкостную нечуткость. Митя начинает ненавидеть Гарриса, как дежурного, о чем всем громко сообщает. На столе остаются куски колбасы, конфеты, сухари. Акклиматизация.
Еды очень много. Периодически материализуются продукты вообще не указанные в раскладке. О как они не знают, что значит ходить на 450-ти граммах! Весной узнают. Как завхоз говорю.
Нас посетило горе – уважаемый и обожаемый врач экспедиции Ирина заболела.
Идем спать и спим. Сквозь сон доносятся возмущения Мити по поводу недокладывания кому-то там чего-то там. День прожит с пользой – сэкономлен ужин.
День
пятый.
Ночью было нежарко. Полар – это хорошо! Беспокоюсь за Ларису – как на ней отразятся все эти приключения и волнения плюс довольно холодная ночь. Вроде бы выглядит хорошо (впрочем, как и всегда).
Завтракаем. Решаем идти смотреть Сандалаш с тем, чтобы определить стоит ли идти его или плыть дальше. В лагере кипят ремонтные и прочие работы, а Леша, Ира, Сергей и я идем смотреть что там с Сандалашем. Все еще не выздоровевшая Ирина возлагает на терапевтические свойства прогулки по Сандалашу особые надежды. Как бы клин клином.
С Сандалашем – ничего. Вода течет красиво, но воды мало. Решаем дойти до каньона и доходим. По пути проходим пару киргизских селений. Вид они имеют пустынный и сильно разрушенный. А остатки населения вид имею отмороженный и не сильно гостеприимный. Как-то нам не сильно рады – фрукты и лепешки не дарят, на чай с пловом не приглашают, переночевать тоже не приглашают. Расти им еще до горных таджиков и расти.
Доходим до каньона, видим, что
воды совсем мало и идем обратно. Бегом. Потому как обед и плыть сегодня
собирались.
Она: А я не пошла смотреть Сандалаш. Устроила себе горячий душ и отдых на солнышке. Записала в блокнот то, что было за последние пару дней и прочитала
несколько страниц своей книжки. Еще бы полчаса и я бы заснула в тенечке
под деревом. Но возвратились ребята, как мне показалось - слишком быстро.
Он: И зачем я пошел смотреть Сандалаш?
В лагере царит тааааакая расслабуха (погода уж очень хорошая), что появляются предательские мысли о дневке. Но командир (на том и командир), напоминает, что мы спортсмены, что впереди еще много интересного, очень уместно вспоминает о графике. Говорит убедительно.
Пообедали. Количество остающейся еды значительно уменьшилось. Акклиматизируемся.
Она: что-то долго
ты уже акклиматизируешься, Володя, наверно просто ты еще не выздоровел после
Москвы).
Он: Это тоже все для меня непривычно.
Митя говорит. О рисе, тушенке и своей ненависти к Гаррису.
Быстрые сборы и отплызд.
Она: Кстати одевание
снаряжения сравнимо наверно с одеванием космонавтов перед вылетом на орбиту.
Именно такая аналогия всегда приходила мне в голову. Одевание -как бы волшебный ритуал перехода в другой мир. Он и правда другой - водный.
Застегнули гидрокостюмы, потом боты, драйтоп, дальше жилет, шлем и наконец перчатки – у вот это
уже не обычные люди, а странные загидренные люди с
веслом, топающие на старт…В этом есть что-то
технократическое...
Он: Вот он, недостаток саянского
опыта… Т.к. реально в этом очень мало технократического. Вот мазохизма –
хватает.
Видимо, это самый скучный сплавной день. По берегам - населенка в виде киргизов, реки стало больше, уклон меньше. Появился встречный ветер, заставляющий упражняться в прямой гребле на плесах, из которых в основном состоит река. Мастерство Ларисы растет просто на глазах. Мы уже умеем ограничиваться командами право-лево. Между прочим, это достижение. Как капитан говорю.
Вечереет. Холодает. Упорно хотим дойти до первого каньона.
Наше упорство вознаграждено. Первый каньон перед нами и что-то типа места стоянки на правом берегу. Много песка, мало места.
Она: Стоянка имела вид небольшого лесочка у склона горы.
Здесь есть поваленные деревья и много сухих веток и щепок. Довольно часто встречаются… кучи конного новоза.
На одной из них Лешей был быстро разведен веселый костерок под радостное
хихиканье Ирины.
Очень быстро ставим лагерь. Очень быстро готовим ужин. Холодает. Гаррис обещает сильное потепление после первого каньона. Верим его опыту.
Съедают все. Акклиматизация заканчивается. По поводу 450 гр. я, пожалуй, погорячился. 500. Вот пешая заброска километров на 50 не помешает. «Пешки надо любить!» (с – не помню кто).
Сидели вечером долго, поставив целью, сжечь все что горит. Цель успешно достигается. Первые признаки пиромании в группе. Пьем и поем. Хорошо!
Довольные, расходимся спать. День прожит.
День
шестой.
Ночью было традиционно нежарко. Встаем. Завтракаем. Первый раз на небе наблюдается сплошная облачность, что отнюдь не вдохновляет на быстрые сборы и особенно сплав.
Выяснилось, что флагманский катамаран развалился по очередному шву и предстоит непростой ремонт.
Пока Митя шьет/клеит, решаем сходить на водопад побояться. Сходили. Правда, мы с Ларисой не дошли, вспомнив, что мы дежурные и неплохо бы приготовить обед вовремя. К тому же явно собирался дождь, что делало прогулку по каньону не очень приятной. Очень не люблю гулять по мокрым горам.
Она: Вспомнили про дежурство? А чего утром про него
вспоминать-то, только что завтрак был. Нет, это Володя решил не рисковать, зная
что по горам я ходить не умею, а склон на середине
пути уже начал иметь вид довольно крутой и сыпучий. После очередного выпадения
камней из под моих ног Володя сказал, что поворачиваем
назад. Ну что поделать, раз капитан велит. А какое было увлекательное начало….Уныло плетусь за ним обратно в лагерь.
Он: Надо же, послушалась! Просто чудо..
Через некоторое время возвращается народ, таки дошедший до водопада. Т.к. боялись они его в результате с высоты метров сто, то впечатления не совсем ясны: ну да, порог, ну да, падение, что-то белое. На видео записалось тоже что-то не сильно убедительное.
Обед. Катамаран все еще ремонтируется. Погода оставляет желать. Командир принимает взвешенное (на то он и командир) решение – дневка. Ставим общественный тент.
Погода сразу наладилась. Хорошо!
Группа товарищей ушла в горы, Митя колдует над катамараном, мы с Ларисой наконец то читаем художественную литературу, приобретенную еще в Москве специально для этого случая. Растительное существование – это хорошо! Периодически степенно прогуливаемся по берегу.
Она: Почитать книжку вдоволь, удобно
устроившись под деревом, когда не жарко и не холодно, воздух чист, деревья
шумят под легким ветерком, недалеко шумит и речка, то так вплеснет, то эдак, а
потом книжку закрыть, переполнившись всеми этими звуками, пойти дышать полной
грудью у реки и наблюдать за сияющими склонами под мягкими лучами неяркого
солнца, сесть, забыть обо всем на свете и быть здесь…Как
все просто…
Он: И почему мир так несовершенен??
Отдых пошел на пользу. Ужин был уничтожен полностью, причем народ всячески намекал на дополнительные банки тушенки, которые неплохо бы добавить, дополнительные дозы сладкого и т.п. неконструктив. Похоже, начинается жор.
На вечер заготавливается поразительное количество дров. Которые под коньяк и гитару успешно сжигаются. Хорошо!
Признаки пиромании усиливаются (были замечены отдельные участники мероприятия с нездоровым блеском в глазах, ищущие чего бы еще закинуть в костер).
Вечер, как и всегда, закончился сном. Очень полезный день.
День
седьмой.
Говорят, было холодно. Все может быть. Не помню, потому как спал.
Сегодня судьбоносный день – первые препятствия и порог водопад.
Он: я тоже
Быстро завтракаем, собираемся, чему очень способствует хорошая погода. С Ларисой обсуждаем, как себя вести если положит. Инструкциям она внимает с поразительным спокойствием.
Она: так как уже поволновалась чуть раньше. Хороший способ - обдумать заранее возможные критические ситуации.
Наконец привязались, отчаливаем (10.30 – абсолютный рекорд, так и непревзойденный позже). Командиром и лоцией перед водопадом обещан обширный плес.
Входим в каньон и имеем минут пять приятного сплава по маленьким бочечкам, сливчикам, вальчикам. Иногда даже умывает. Слева на полпути красиво впадает Терс. Лариса замечательно управляется с веслом. Очень способная.
Она: Этот участочек мне понравился. Вспомнились водные
аттракционы в аквапарках. Примерно такое же ощущение глупого восторга от
движения вверх-вниз-вперед-окатило и кучи брызг тебе
в лицо. Эх, быстро кончилось…
Ага, вот и обещанный плес.
Чалимся к правому берегу, отвязываемся и идем бояться порога Водопад.
Приходим и смотрим. У меня вдруг возникает желание (обычно мне не свойственное) его пройти, потому как смотрится он не очень страшно. Ну хоть режьте меня, нет тут «шестерки». Правда, при невезении, что на наших тритонах вполне вероятно (невезение), можно неслабо убраться. Мнения касательно сложности разделяются – мне кажется наиболее неудобной первая ступень и я ее боюсь, народ упирает на особую сложность второй ступени.
С надеждой смотрю на командира. Сережа после долгих раздумий говорит твердое (на то он и командир) «нет». Сходимся с ним во мнении, что если бы его (водопад) сдвинуть ниже по реке, то его надо было бы идти, а так… увы. Спорить даже и не пытаюсь, т.к. дисциплина - прежде всего.
После чего начинаем обнос. Похоже, что наша репутация крутых перцев от сплава в глазах Ларисы несколько поблекла. О чем она мне и сообщила, удивившись, что мы решили обнести. Она даже предложила вариант прохождения. Растет человек просто на глазах. Возразить мне было нечего, кроме общих слов об общечеловеческих ценностях и дисциплины (все это было очень неубедительно) – пошел обносить шмотки и катамараны. В ближайшие пару часов мы этим и занимались, изображая бесплатный цирк с конями для по набежавших киргизов.
Она: Я думала, что и в самом деле пойдут, уж слишком долго
смотрели и обсуждали. А то что его проходили на
двойках, вычитала в одном из отчетов. Сам порог был очень красив. Мощный поток
обрушивался с нескольких метров в сужение, образованное большим обломком скалы,
превращаясь в сплошное белоснежное бурление, которое
похоже скрывало под собой камни. Через несколько метров шла вторая ступень со
сливом и большим противотоком. Как я узнала позже, это был слив водопадного
типа. А сверху он выглядел не очень-то и страшно.
Он: Совсем неубедительными были мои разъяснения, видимо…
Привязались, поплыли дальше в каньон. Снова сливчики, бочечки. Иногда попадаются прижимы. Стало очень приятно сплавляться. В одном месте даже сделали с Ларисой траверс по бочке – он получился.
Наконец, или, вернее, к сожалению, приплыли к мосту, который означал окончание каньона.
Проплыв еще немного чалимся на правый берег к яблоневому саду. Яблоки оказались вполне качественными. Судя по блеску в глазах Ирины – компоту быть.
Земля под яблонями была равномерно покрыта слоем ..э.. удобрения. Тут же возлежал и источник удобрения – настоящая киргизская коза. Яблоки – едим, козу – фотографируем.
Набрав яблок, решаем, что будем плыть аж за второй каньон, где лоцией обещаны персиковые сады.
Садимся, плывем. Вокруг – красота. Периодически гребем, поедаем яблоки и заначки.
Она: Вскоре по берегам начались селения. Тут и там мы видим
детвору, которая начинает свистеть и сопровождать нас по берегу. Предлагаю
угостить заначками двух малышей на
правом берегу. Чалимся. Дети не понимают, что происходит, но стоят и смотрят.
Вытаскиваем из спасжилетов шоколадные батончики и
вручаем. Дети непонимающе смотрят на то, что им дали. Отплываем, махая им
рукой. Разберутся…
Он: Этих конфет мне очень потом не хватало..
Внезапно соображаем, что хочется есть. Обед. Чалимся обедать. К нам сразу же прибыли киргизы на лошадках, траверсировав Чаткал. Изображают радость встречи, стреляют сигареты, пытаются получить подарки и даже приглашают на какую то свадьбу. Сославшись на то, что мы спортсмены, отказываемся. Далее, киргизы пытаются провести несложную комбинацию, целью которой является раскрутка нас на спирт. (типа, у нас есть чуть-чуть выпить, давайте выпьем нашего, а там посмотрим..) Наивные. Опять сославшись на то, что мы спортсмены, отказываемся от даров.
Обедаем и плывем дальше. Второй каньон был так себе – вода (очень ровная), горы (обычные).
Она: Обедать днем и погреться на солнышке –это
правильный подход. Снимаю и сушу гидрокостюм. На солнце все высыхает очень
быстро и потом приятно одеть сухое и теплое. После обеда больше хочется спать,
чем опять делать какие-то телодвижения с веслом.
Он: Все-таки в обеде главное – еда.
Плывем как-то небыстро и, похоже, третий каньон нам сегодня не покорится.
Сразу же после выхода из второго на правом берегу находим замечательную площадку. Кажется, здесь ночевала Команда Горький. Очень все примято. Но нам площадка не нравится тем, что, наверное, утром здесь солнце появится не в 8 часов, а в 9. Решаем, что это нам не подходит, и решаем найти точно такую же площадку, но с солнцем в 8 утра. Очень зря. Эстетство никогда до добра не доводит. Оно – губит.
Отплыли. Начались разбои с совершенно ужасными берегами. Солнце стремительно падает за горизонт, становится холодно. Уже виден вход в третий каньон, а площадки, чтоб с солнцем в 8 все нет. Вообще площадок нет. Наконец, попадается место, где можно вылезти на берег. Вылезаем. Сережа предлагает пройти третий каньон. Как-то неохота в сумерках туда лезть – лоция обещает неземные красоты, которые обязательно к фотографированию и съемкам.
Ставим лагерь там, где вылезли.
Она: Это оказалась довольно ровная площадка с высокой травой.
Место неплохое, только до воды добираться сложно.
Ужинаем. Митя продолжает тему риса, тушенки, ненависти к Гаррису.
Ирина и Гриша традиционно поют и поют хорошо. Пьем коньяк. Очень хорошо!
Гриша разыскал и припер пустотелое бревно. При этом, зачем то проткнул себе ногу вместе с подошвой тапочек. Изобразили туристский примус. Пиромания все крепчает. Напевшись и развлекшись, расползаемся по палаткам.
Кстати, персиков так и не обнаружили, зато обнаружили ежевику, которую наши героические девушки пытались собирать в полной темноте. Это покруче пиромании будет.
Попыток купания в реке не наблюдается. Все. Спать. Разнообразный день.
Лариса мерзнет.
День восьмой.
Проснулись часов в восемь. Ночью, говорят, было холодно. Очень сочувствую замерзающей Ларисе (все невзгоды она переносит очень стоически – не устаю восхищаться).
Она: Вчера в темноте мы с
Ириной решили, что ягод нет, ну их... Только утром обнаружилось, что ягод
полно. Набрали прилично и для компота и наелись до синих языков, погуляв по
высокой траве..
Он: Не только языков J
Собираемся. Отчаливаем, приготовив все возможную фото- и видео- технику – впереди ожидается красивенько. Погода способствует съемкам. Вплываем в третий каньон.
Очень красиво. Вода ровная. Все, у кого есть фотоаппараты, судорожно расстреливают пленки. Вокруг горы красные, горы желтые, горы черные. Абсолютли хэппи. Лариска улыбается. Неспешно плывем по каньону и выплываем.
Она: не только я, все улыбаются от восхищения. Ирина с Лешей
замирают то тут, то там для съемок. Снимают пестрые скалы. Крутим головами,
чтобы обозреть все это чудо. Тихо. Вода голубая-голубая. Если крикнуть –будет эхо.
Он: и с четырех фотоаппаратов все наснимали примерно одно и
тоже.
После третьего каньона лоция традиционно обещает персиковые сады. Сады есть, но персиков нет. Похоже, персиками обкушаться не удастся. Плывем дальше. Ничего не происходит. Где-то вокруг должен происходить четвертый каньон, после которого станет весело. Т.е. в лоции написано, что четвертый каньон не совсем каньон, просто так кто-то назвал этот участок реки. Плывем по ровной воде. Скучно.
Катамараны сцепляются по два, по три. Пытаются присоединить и нас с Ларисой (которая ускоренно осваивает премудрости хождения на катамаране со мной, делая при этом замечательные успехи). Мы благоразумно отказываемся плыть вчетвером и отстаиваем свое право на вариант 3+1. И вовремя. Т.к. закончился четвертый каньон и началась довольно спортивная шивера (кстати, то, что начинаются препятствия, и есть ориентир окончания четвертого каньона. Остроумно.). На паровозике возникло небывалое оживление – все работают веслами и лица такие радостные. Надо работать, что мы и делаем. Скучать уже не приходится и мы довольно приятно сплавляемся по сплошному ряду номерных препятствий.
Впереди – Найзинский каскад, помеченный в лоции как достойный порог. Чалимся на левый берег. Идем бояться порога. Ничего особенного – куча камней, есть чистый проход справа. Если специально не нарываться, проблем особых быть не должно. Нарваться можно в центре, где имеет место быть большой полуобливник, бочка.
Набоявшись, решаем заодно и пообедать.
Гаррис с Гришей сварили харчо в свинских количествах, обкормив просто всех. Как же плыть то теперь? Леша с Ирой рассуждают о том, как это спортивно ходить без горячего обеда. Очень интересная мысль, реализация которой позволит уменьшить раскладку на 60 гр. в день. Митя будет рад.
Сходили еще раз поглядеть на порог. Рассказываю Ларисе, как мы его пойдем. Заодно обсуждаем, что делаем, если ляжем. Лариса спокойна и невозмутима.
Она: Нет, это ему показалось. Это был мой первый порог. И после
просмотра я уже начала волноваться ,так что суп не
очень-то ложился на желудок. После обеда я посмотрела еще. Слегка напряглась.
Посмотрела, как прошли Митя и Сергей. Очень ритмично, легко и красиво. У меня
же дрожат коленки, а желудок где-то в пятках. Теперь наша очередь. Идем на
старт. Самой страшной была минута до старта.
Он: …втравил девушку…
По очереди каты проходят и чалятся после порога. Идем мы. Траверс получился. Наскочили, правда, на какой то камень, развернулись кормой, так кормой все и проехали. Чалиться так оказалось даже удобнее.
Пытаясь спасти лицо, рассказываю Ларисе, что хождение кормой тоже имеет право на существование (Она: и про хождение лагом и телемарком тоже это говорил. Он: телемарк – это хороший тон) и что таким манером ходить не то что бы хороший тон, но тоже можно.
Она: т.е. любой способ, лишь бы плыть?
Он: лишь бы выплыть…
Должен отметить, что Лариса во время нашего прохождения сохраняла полное спокойствие, очень уместно работала веслом и вообще была на высоте (просто нет слов!).
Она:
Я старалась. Это оказалось совсем не
страшно. Правда то, что развернулись - было
неожиданным для меня. Поняла, что нельзя медлить и работать веслом надо в
ускоренном темпе. Позже я поняла, что это был довольно простой порог.
Он: Не страшно? «акклиматизация» состоялась!
Расслабленно-утомленно ожидаем прохождение последнего катамарана и вдруг видим замечательное зрелище – катамаран Гарриса величаво отчаливает и начинает сплавляться отдельно от экипажа. К счастью, до ближайшего обливника. Проводим операцию по спасению судна и объединенными усилиями загоняем беглеца на берег.
Опять плыть. Садимся и плывем по сплошной шивере.
Где-то проезжаем номерные и не очень препятствия. Некоторые именные, не смотря на их названия, не удалось обнаружить. Сережа утверждает, что все легко читается с воды и можно ехать без просмотра. Доверяем опыту командиру. Дисциплина - прежде всего. Идем все, читая с воды.
Наконец, проехали порцию препятствий, вываливаемся на плес, длину которого разные лоции оценивают от четырех до восьми километров.
По правому берегу вдруг показался киргиз. Как оказалось – неспроста. Доплываем до пасеки и фруктового сада, которые имеют место быть на правом берегу. Возникает мысль там встать. Чалимся и идем на пасеку. Гостеприимства особого не наблюдается и сразу же выясняется, что вся эта пачка киргизов – не просто так. Они еще и егеря заповедника, по которому мы уже пару дней плывем как бы бесплатно, что с их точки зрения не есть правильно. Предлагаем им прийти в гости позже, а то в гидрокостюмах нам как-то не очень уютно. Остаться разрешают. Просят не устраивать пожар. Мы обещаем. Уходят.
Ставим лагерь прямо под яблонями и грецкими орехами. Переодеваюсь. Очень тепло. Появляется идея искупаться, что я срочно и делаю, пока решимость не пропала. Хорошо!
Приходят киргизы. Приносят распечатки каких то дурацких местных законов и начинают нас разводить на деньги. Разводят долго, Сережа торгуется отчаянно и, похоже, успешно. Требуют наши документы. Далее вчетвером (а их четверо в лагерь пришло), по очереди в темноте с умным видом рассматривают документы, задавая «неожиданные» вопросы по поводу. Тяжело бремя белого человека. Наконец, сумма бакшиша согласована и они уходят, забирая паспорта. Мотивируют тем, что им надо переписать из них что-то. Зарегистрировать, одним словом. Пытаемся перенести регистрацию на утро – не хотят. Мож они пишут и читают плохо и за утро просто не успеют? Делать нечего, прощаемся с ними до утра. Кажется, мое неприятие национализма начинает давать трещины. Я даже начинаю понимать, как это, когда - национализм.
Она: Киргизы нам не понравились. Мы повозмущались
и побубнили с Ирой на этот счет. Только Сергей
считал, что все это в порядке вещей. Наверно так и есть. Ведь мы не в России. И
лучше не ссориться.
Он: Ирина их в Москву пригласила. Кажется, они там еще не
были и юмора не поняли J
Далее, едим, пьем, поем. Первый день, когда были препятствия, требующие работы веслом.
Завтра нас ждет Харкуш и еще масса всего. Девушки на утро грозятся особым компотом. Близость киргизов и фруктовый сад не располагают пироманским забавам.
День был полезный.
День
девятый.
Утро. Ночью было совсем тепло. Как лениво вылезать из палатки. Вылезаем. Сидим, ждем солнце. Оно традиционно не торопится.
В саду были найдены яблоки, виноград, алыча, сливы. Из всего это девушки готовятся сделать компот. Процесс приготовления выглядит очень аппетитно. Получившийся результат - очень красив и вкусен.
Командир принес паспорта, за ним пришли киргизы-егеря. На этот раз они ничего не хотят, а просто наблюдают за нашими сборами. Напоследок сообщают, что собираются сопровождать нас до границ заповедника. Растроганы заботой.
Несмотря на совсем неспешные сборы, внезапно оплыли в 11.00. Кстати, сегодня очень специальный день. Харкуш. Плюс мысли чуть ли не до пятого каньона доплыть.
Отплываем. До Харкуша предстоят пороги Постамент, Ароб, Решето и еще что-то. Плес заканчивается, начинаются мощные шиверы. Где был Постамент - заметить не удалось, въехали в Ароб – ничего особенного. Валы, бочки, камни.
Сережа сбегал до поворота – типа, Решето посмотреть. Говорит – все идется, все просто. Видимо, он не добежал до самого порога, а видел только заходную шиверу.
Идем и видим, что перед поворотом флагман как-то очень нервно маневрирует, со всей дури угребаясь к правому берегу. С Лариской последовали их примеру. Мастерство Ларисы растет прямо на глазах – приятно смотреть, как человек управляется. Впереди видна масса камней с весьма убедительным количеством воды. С права оказался очень хитрый винтовой слив меж двух камней, привозивший прямиков в третий камень. Причем этот третий камень стало видно только на гребне слива. Уже хотел было расстроиться и начать готовиться к ползанью по камням, как боковая струю уволокла катамаран влево. Происшествие слегка озадачило. Работаем дальше, уворачиваясь, а иногда и нет, от камешков и прочих прелестей сплава. Проходим и интересуемся у Сережи, нет ли впереди чего-нибудь столь же легко читаемого с воды. Командир, ссылаясь на Лоцию говорит, что нет. Только Харкуш. Верим.
Она: Решето всем понравилось. Гаррис
удивленно сказал что-то типа: «Хорошенькая канализация!». Было много камней . Весело поколбасило и искупало.
Через пол-тора часа доходим до Харкуша. Идем смотреть.
Первые триста метров – просто слалом, правда, весьма активный. Идем, запоминая камушки и ориентиры, линию движения. Особого уважение все это не вызывает.
Поворот реки. Ага.. Горка с валами и бочкой. Озадачились. Уважение начало появляться.
Очередной участок. Даааа.. Начинаю понимать, что мне очень жаль своего матроса и нам еще рано ходить такие вещи вместе. Может завтра и пошли бы, а сегодня нет.
Предпоследний участок. Оойй… ПП как он есть, только поширьше и подлиньше, да еще после этого порог не заканчивается. Впечатлены, но почему то не страшно.
Митя что-то говорит о проходе порога с вещами. Это он погорячился. Между делом, сообщаю Ларисе, что мы с ней туда не пойдем. Кажется, расстроилась (Лариска не обижайся). Гружу ее на предмет, что это не последний порог и будут еще возможности получить адреналин.
Ходим туда-сюда довольно долго… Драконим…
Она: Я, конечно, тоже пошла смотреть. Для этого нужно было
забраться довольно высоко на террасу, где была тропа. Порог очень длинный.
Много больших камней. Большой уклон, мощный поток. Вроде его оценивают как «шестерка».
Только спустившись к воде, я понимаю, что
довольно страшно. 2-ю часть порога я вообще увидела, только когда стояла с
камерой и фотоаппаратом у самой воды. Подозреваю, что меня не возьмут. Но
морально - готова идти. Возвратилась к катамаранам.
Сижу, жду. Возвращаются ребята, обсуждают, кто как
идет, и где кто стоит для страховки и съемок.
Последними
пойдут Володя и Сергей. Ну что ж, значит, бороться за жизнь не придется.
Смешанное чувство сожаления и облегчения. Отвязываем вещи. Берем все
необходимое для съемок, рации и топаем снова в гору, по тропинке, через приток,
на камни. Встаем во второй ступени. Кстати потом поняли, что довольно
интересные моменты были и в середине пути..
Он: Лариска, не переживай, все еще у нас будет.. А середине были очень интересные моменты. Очень.
Наконец, расставляем фотографов, меня с морковкой в конец порога (там поворот и мне не видно прохождения… Ничего, в Москве посмотрю). Изображаю страховку.
Первыми идут Митя с Сережей, как и положено начальству. Проходят с одной попыткой кильнуться во второй ступени – случился скользящий навал на камень.
Она: Стою на камне с Митиной камерой. Волнуюсь за них. Вижу в
объектив - гребут. Господи, людей за водой почти не видно. Только шлемы и
весла. Ага, приостановились. Снимаю. Слив в бочку – еще кадр. Проходят мимо - опять куда то ныряют. Дальше не вижу ничего, но уверена – прошли. Уфф. Теперь
Ирина с Лешей. Долгое ожидание, когда они появятся. Стою уже в другом месте с
фотоаппаратом. На камне почти у воды. Подскальзываюсь
и съезжаю в воду. Искупала свой фотоаппарат. Пробую снимать – все, кирдык. Так мне и не удалось снять ни одного кадра с ними.
Но зато посмотрела внимательно как они прошли. Очень слажено. Кстати волнуюсь и за них.
Он: поседеть с ней можно… Больше без присмотра – ни на шаг
не отпущу.
Далее идут Гаррис с Гришей и ломают поперечину. Где и как – вспомнить не могут.
Леша с Ирой прошли чисто.
Она: Облегченно вздыхаю, когда вижу Ирину, идущую на место
съемок. Спрашиваю –ну как? Ирина устало дышит и
говорит «дааа….». Потом садится покурить. Не буду
дергать, пусть передохнет. Просто потрясающая девушка. Восхищаюсь. Сама иду за
фотоаппаратом Володи и ищу более интересную позицию для съемок.
Он: Ирина – это да..
Идем мы с Сережей. Вспоминаю, что мы с ним первый раз вместе сидим на двойке, а он еще и не на своем баллоне. В первой ступени залезли в какую то удивительную канализацию, как то слились во второй, а дальше начался какой-то песец.. Не полный, но пушистый.
На фото видно, что мы прыгнули через бооольшой обливник, нас раскантовало, забило к какому то камню у правого берега.
Она: У этого камня я и стояла. Ожидая ребят, я волновалась еще
больше. Ведь несхоженный экипаж. Оба капитана
привыкли сидеть слева. Значит, кому-то все-таки придется сесть справа и ему
будет неудобно. Мысленно я помолилась Богу, чтобы все у них было благополучно.
Вот – идут. Прямо передо мной ныряют в котел перед огромным камнем. Мысль –
сейчас положит! Нет, быстро, быстро выползли, развернуться не успели и кормой
ухнули туда, где было что-то очень страшное. Дальше я ничего не видела.
Он: Я не только видел – участвовал. Но точности
описания/воспоминаний не способствовало.
Как-то оттуда выбрались.. и перед нырком в третью, самую фотогеничную ступень (там, где аналог ПП), нас развернуло лагом, которым мы всю это мешанину и проехали. На закуску въехали еще в гряду на выходе. Народ на берегу развлекается, глядя на наши приключения
Не знаю, был ли вариант прохождения Харкуша, при котором можно было бы собрать больше плюх. Наверное, нет. Штурмовой экипаж, твою мать!
В какой то момент появилось ощущение, что грести стало тяжеловато.. Оказалось, забыл застегнуть драйтоп и изрядное количество воды заплеснуло внутрь рукавов через ворот. Однако. Купание было мною запланировано на вечер.
Закончили прохождение часов в шесть вечера. Особого желания, да и смысла, плыть дальше нет.
Она: Иду к месту окончания порога. Облегченно вздыхаю, все в
порядке. Все закончилось. Вид у Володи усталый и сердитый. Лучше ни о чем не
спрашивать. Идем обратно за вещами.
Он: Это я маху дал… Неудачное время выбрал для попытки в
мироощущении разобраться.
Ищем место для стоянки. Находим. Приносим вещи и быстро ставим лагерь, а дежурные сооружают гибрид обеда и ужина. Усиленно пьем коньяк, съедаем огромное количество еды, сжигаем изрядное количество дров. Имело место полумассовое купание. Жизнь налаживается.
Она: Неприятным оказался появившийся невесть
откуда гнус, который больно покусал неприкрытые места.
Были песни у костра. Ушел спать, но пели их, похоже, чуть ли не полночи. Кажется, слышу что то из Нау. Или я уже сплю? Хороший день!
Она: В этот день, я как ни странно
устала больше обычного. И почти сразу после ужина пошла спать. Наверно это
из-за переживаний. Эмоционально-насыщенный день.
День
десятый.
Встали, как ни странно, дружно. Ирина будила всех исполнением репертуара Ивасей. Очень хорошо! За шоколадку была исполнена песня про строительство дачи. Предлагают спеть еще. Срочно покидаю палатку (шоколадок мало и они – вкусны, а песен хороших -много).
Но собираться без солнца? Нет! А потому, употребив завтрак («лишних» продуктов на столе не остается - о том, что по утрам привык не завтракать, никто больше не вспоминает), сидим у костра и ждем его прихода. Дождались.
Собрались как-то. Поперечина у Гарриса сломалась совсем, а потому до 12 загораем в ожидании конца ремонта. Отплываем. А день непростой предстоит – Кишлаксай, Пегак, Слаломный. Плывем.
На вопросы о тактике в части прохождения Кишлаксая, Сережа отделывается словами «Там видно будет». Ой, как негуманно!
Собственно говоря, мы уже в Кишлаксае. Очень такой слаломный порог километра на полтора из четырех ступеней.
Кажется, во второй мы вылетаем на камни. В третьей, мы с Ларисой, которая мужественно и со все возрастающим мастерством борется за жизнь, видим бочку, сливаемся в нее.. и в ней остаемся. Нас начинает конкретно полоскать в ней. Отдельное спасибо, что не киляет. Мой баллон под сливом. Делать нечего - вылезаю из упоров и перебираюсь на внешний баллон. Все еще не киляет. Соединенными усилиями вытаскиваем катамаран из бочки. В четвертой ступени, вся вода льется на огромный камень на выходе из порога. Картина мрачная и мы, забоявшись, вываливаемся в какую-то канализацию. Выбрались из нее не сразу, но вроде без потерь.
Чалимся, чтобы перевести дух. Лариса настойчиво пытается узнать, что мы сделали не так и почему нас так колбасило. Особенно ее интересует, что надо делать в бочках. В меру возможностей рассказываю. Просто поражен спокойствием Ларисы.
Адреналин-рэйс прямо получается. Зато быстро.
Она: Да уж. Как-то слишком быстро мы оказались в этом Кишлаксае. Не успев еще размяться после старта. И сразу
надо было бороться за жизнь, работать веслом. Вначале застревали в камнях, один
раз пришлось вылезать, чтобы протолкнуть катамаран. В бочке я даже не поняла,
что так все опасно. Когда Володя перелез на мой баллон и тоже стал зацепляться , мелькнуло что-то типа «ой-йооо».
По-моему тогда был первый и единственный раз, я услышала, как Володя употребил
крепкое слово…В конце куда-то ухнули, приложив
максимум усилий, чтобы продвинуться…Тяжело дыша чалимся…Вот так зарядочка…
Он: надо мне учиться держать себя в руках. Даже наступая в
темноте на кошку. Хотя нас просто должно было положить.
Отчаливаем и едем по сплошной шивере, местами довольно мощной.
Дальше – Пигак. Идем на порог. Драконить.
Долго решаем, где сливаться на заходной гряде. Решаем, что в центре. Идем глядеть то ли вторую ступень Пигака, то ли Первый Слаломный. Лоции в этом моменте расходятся во взглядах.
Ходим, смотрим нечто действительно слаломное с очень большим количеством воды и камней. Пытаемся запомнить, где налево, а где направо, что объехать, а что нет. Минут через двадцать нам это сильно надоедает и мы с Сережей возвращаемся обратно в начало Пигака. Попутно смотрим снова Пигак. Все эти «налево-направо-прямо» Слаломного моментально забываются. Будем «читать с воды». Мы – умеем.
Приходим и ждем остальных. Собираемся долго. Фотографы и операторы объявляют забастовку и отказываются снимать Пигак. Зря. Из-за заходного слива – это одно из немногих фотогеничных препятствий.
Лариса, узнав, что мы собираемся на заходе идти через центральный слив (там еще можно слева пройти), очень спокойно интересуется, не хочу ли я пройти именно слева. Потерял дар речи на какой то момент – это просто чудо какое-то! (практически .. ну, не важно) Слева мне не хотелось идти по двум причинам – во-первых, потом надо было бы срочно траверсировать направо, что на такой струе не есть хорошо и лениво, а во-вторых, со слива очень приятно плюхнуться, особенно если внизу нет котла. Котла там не было.
Надеюсь, что мне удалось развеять сомнения Ларисы. Наконец, стартуем, хорошо так сливаемся – центральный слив был довольно хитрой формы. Слились. Проехали бочку и участок полубочек/полувалов, похожих на третью ступень Харкуша и по быстрому зачалились на правый берег перед Первым слаломным (или второй ступенью Пигака).
Она: Сверху проход слева мне показался наименее страшным. Так
как по центру было какое то жуткое бурление после
слива. Но, видимо, этот вариант прохождения был самым простым. А попав в слив, дальше неслись как на поезде по огромным
валам сплошной пены. Хорошо, что зачалились перед
Слаломным передохнуть.
Он: не простым – «удобным» J
Почему то решили, что именно Слаломный нуждается в съемках. Расставили фотографов (извели совершенно дикое количество пленки на это препятствие).
Пошли тандемами. Мы с Ларисой – второй порцией. Заходная бочка была косой и сделала попытку нас положить. Лариса, оказавшись на внешнем баллоне, была просто неподражаема в своем зацепе и с ее и божьей помощью, мы поехали дальше. А дальше особых проблем не было. После Первого Слаломного решили, что на сегодня сплава нам хватит и пора на берег.
Она: Мне Слаломный показался страшнее Пегака. В одном месте мысленно крикнула «мама!». Пришлось
приложить всю свою силу для борьбы. Чалка далась уже с трудом. Так что
правильно, что меня не взяли на Харкуш. Еще одно
наблюдение, то что не смотришь предварительно, идется
без страха, однако могут быть всякие неожиданности.
Он: так оно и было – страшнее. А мы дальше ничего и не смотрели J видимо, все решили, что так страшнее J
Наверху нашелся сад с грецкими орехами и оборудованной стоянкой. Судя по пустым бутылкам от напитков явно из дьюти фри, там недавно стояла Команда Горький.
Полумассовые купания и общее расслабление. Опять же обед.
Вечер.
Ужин.
Она: На ужин варим чай с шиповником, который я набрала тут же,
прямо в метре от костра. Шиповник здесь крупный, длинный и красивый. Однако
запаха и вкуса дает мало. Набрала огромную кружку и пытаюсь положить мало
заварки. Эти чаи, когда в кан высыпается
полпачки и напиток становится просто
горьким от крепости, меня достали. За этим занятием меня застукал Гриша,
который хочет «нормального» чаю. Ну нее любит народ
менять привычки и пробовать чего то нового. Обещаю, что нормальный чай тоже
будет, позже.
Он: Прекрасная половина группу у нас обычно с чем-то борется
– с курением, чаем. Лариса первая, кто достиг результата. Один кан был заварен по «городскому».
Мы с Ларисой дежурим и радуем Ирину макаронами, которых немало (Ира любит белый шоколад и макароны – полезная информация).
Совершенно идиотским образом попытался отрезать себе палец, что мне почти удалось. Настроение сразу ухудшилось. Правда, есть и плюс – на некоторое время стал центром внимания, хотя и весьма специфического, Ларисы и Ирины. Объединенными усилиями они исправили ситуацию. Теперь не могу толком дежурить.
Она: Да уж порезал, так порезал. Почти срезал подушечку пальца и
ноготь. Кровища так и льет. Видно, что ему больно, бедному. Для промывания раны
и перевязки дается с трудом.
Он: Это я погорячился.. Зря,
конечно.. Уж лучше пить.
Лариса с хозяйством справляется сама и справляется просто на «пять» (это ей вообще свойственно – со всем справляться на «пять»). Кушаем, пьем. Сережа что-то говорит о последнем сплавном дне и раннем подъеме. Чтоб все и в восемь.
Тепло. Пьем еще и еще. Песнопения. Митя развил бурную активность на предмет поиска дров и даже перестал на время вспоминать рис, тушенку и ненависть к Гаррису.
Продолжаем петь и пить. Уже ночь. Дров в костре все больше и больше. Это уже не костер, а что-то типа карманного везувия. Гриша (в паузах между исполнениями песен) исполняет обязанности виночерпия. Очень виртуозно.
В какой то момент Митя обнаруживается на дереве с ножовкой в руках. Количество выпитого коньяка не позволяет понять, что, собственно, он там делает. Подвернулся ящик. В костер его! Стало совсем тепло и светло. Ящики – мастера гореть! Везувий стал уже ничего себе! Не карманный! Пиромания! Хорошо!
Она: Да, в этот день был праздник. Много коньяка. А как мы
пели?! Пели почти все, да на разные голоса. Как пел Гриша, ну а Ирина –просто нет слов, была в ударе. Вот оно- единение J. Это была, несомненно,
самая лучшая стоянка.
Все это безобразие и праздник жизни продолжался часов до трех ночи. Перед тем как уйти в палатку, уточнил у Сергея, уверен ли он, что надо вставать в восемь? Говорит, что он своих решений не менял. Блин, ну я предупредил! Гадом буду, но встану в восемь и начну будить лагерь, начиная с командирской палатки. Остатки народа остались у костра аж до пять утра. Спим. Хорошая теплая ночь. Разнообразный и хороший день.
День
одиннадцатый. Последний.
Восемь часов. Ночью было жарко. Оставляю Ларису спать, чтобы хоть отчасти скомпенсировать ей вечернее дежурство в одиночестве. И отправляюсь будить командира!!! Он будится и подтверждаем – всем подъем.
Иду будить остальных. Все палатки подали голос.
На месте костровища – пригорок золы и углей. Завтрак готов. Кроме нас с Ларисой и Леши (совершенно железный человек – он сидел у костра до пяти), никого нет. Иду вторично, потом и еще раз. Палатка с Ириной вообще не подает признаков жизни. Остальные отзываются, но палатки покидать не торопятся. Наконец, часам к девяти, когда уже все начало остывать, народ вышел завтракать. Кроме Ирины. Завтракаем. Сидим. Смотрим на небо – там солнце. Смотрим на реку – там вода. Течет. Никто, даже командир, особого рвения к сборам не проявляют. Лариска засыпает просто на ходу. Видя весь этот разброд и шатание, а так же вспомнив, что из-за моей руки, ей придется сегодня работать за двоих, предлагаю ей использовать это время для отдыха.
Она: Решив поспать хоть полчасика, я проспала до обеда. Посмотрела на часы. 12!
Значит, решили остаться до обеда. Какое счастье. Теперь я живой человек и
готова снова преодолевать трудности.
Он: Точно. Вылезла из палатки совсем другим человеком J
Приходит киргиз из егерей. В глазах – алчность. Подходит ко мне и просит подарить фотоаппарат. На память. Смесь наивности с наглостью достойна удивления. Даже не нашелся, что возразить. Просто не дал. Дети гор, блин. Национализм – это хорошо. Бог не создавал всех людей равными. Я теперь это точно знаю.
Надо что придумать с пальцем, т.к. в перчатку неопреновую все это безобразие категорически не помещается. Объявляется брейнсторм. Рассматриваются варианты клейкой ленты, целлофана. Наконец, светлая мысль – презерватив. У Сережи находится целая коллекция искомых предметов. Отобрав наиболее подходящую ситуации модель, начинаем герметизировать палец. Какой идиот придумал их смазывать? После герметизации все это выглядит совсем гнусно. Пикантная подробность – пострадал средний палец.
Наконец, все проснулись, похмелье, у кого оно было, перестало оказывать свое воздействие на мотивацию и, пообедав, мы начали собираться. После нудных сборов (сборы – они всегда нужные. Устойчивое словосочетание), отплываем часа в три.
Выясняется, что вчера была не адреналин-рейс. Адреналин-рейс – это сегодня.
Она: А я уже не помню, где было сложнее.
Плывем по сплошной шивере, временами очень мощной. Выясняется, что отбросы делать могу, с зацепами тоже особой проблемы нет, а вот прямая гребля у меня не получается. Лариска просто творит чудеса, делая все замечательно. Даже не успеваю отдавать команды – она работает на опережение и всегда удачно. Просто восхищен и.. ну не важно.
Проходим какое то именное препятствие, основательно умывшись, где то впереди Второй слаломный. По указанию командира, все легко читаем с воды. Правда, иногда не совсем понятно, что с прочитанным делать.
А вот, кстати, и Второй слаломный. Удивительная унитазная конструкция с пологим S-образным сливом и двумя большими бочками. По очереди валимся в порог и, как ни странно, проходим его без потерь. Еще немного такого же динамичного сплава и вы вплываем в пятый каньон.
Она: Слаломный-2 оказался длинным и извилистым. Запомнился
высокий уклон и множество камней. Пришлось так же побороться, как и вчера.
Доходим до моста, где, по мнению лоции, должны быть узбекские пограничники. Вместо них находим киргизских егерей, которые желают более близкого знакомство. Быстренько сматываемся. Вновь обретенное чувство национального самосознания не позволяет платить деньги братьям киргизам, особенно если этого можно не делать.
Плывем по пятому каньону. Уже в Узбекии. Тщательно осматриваем берега в поисках пограничников. То ли их нет, то ли слишком хорошо прячутся (кстати, этой версии придерживался начальник заставы, задержавший нас позже – мол, очень хорошо замаскированы его наряды..).
Постоянно что то происходит: то прижим, то шивера, то порог. Просвистели Худайдот: что-то состоящее из каменных плит, сливов, бочек и прижима. В каком-то из порогов выехали на плиту – проплывая мимо, Гаррис любезно стащил нас на чистую воду.
Приближаемся к Трем Узостям. Уже в них. В самых узких метах ширина реки не более трех метров. Поганки, карманы, прижимы.
Периодически катамараны по очереди попадают в прижимы. Ира с Лешей попали очень капитально и собрались уж было кильнуться, но благоразумно не стали этого делать. Мы тоже отметились в одном из прижимов. Постепенно скорость течения падает, река расширяется и мы впадаем в Червакское водохранилище.
Она: В водохранилище возник вопрос: неужели конец? Он наступил
как –то сразу и бесповоротно. Конец сплава. Конец Чаткала и этих чудесных гор…Прощай,
чудесная речка…
Впереди видно солнце, мост, Бричмулла. Однако, до моста грести против ветра лень и мы чалимся на первой же удобной площадке слева. Ой как зря! Узбеки очень любят выращивать хлопок и осенью расходуют это водохранилище на полив оного. Соответственно, уровень воды низкий, берега – ил. Чалиться - погано.
Сережа отдает команду разбираться, а сам с Гаррисом убегает на поиски автотранспорта. Мое синее чудо разбирается быстро и непринужденно. У всех все разбирается. Все вещи и люди покрыты илом. Очень мерзкая пыль – мелкая и плохо смываемая.
Темнеет, холодает. Комарова все нет. Сотовой связи тоже. Гриша разводит костер, после некоторых колебаний на котором готовим чай, режем избыток колбасы, сыра. Сладкое опять же..
В темноте появляется прыгающий огонек и треск двигателя. Гадаем, что это? Это – Комаров. Верхом на мотоцикле Урал с коляской. На сегодняшний вечер, он (Урал с узбеком) - наше средство передвижения…
На этом наше путешествие закончилось. Закончилась сказка. Вернее, сон. Сны, в отличие от сказок, всегда заканчиваются.
Впереди нам еще предстоят разборки с пограничниками, местными фээсбэшниками, два прекрасных дня в Ташкенте и Самарканде. Дыни. Возвращение домой. Не хочу сейчас об этом писать. Может быть, напишу позже.
Она: Наверно написать об этом стоит. Как почти сутки нас держали
на границе, про ночной допрос командира погранчасти,
про то, как ехали в Ташкент в сопровождении сотрудника ФСБ. Про хорошего дядю
Ширяева, руководится АзияРафт, который делал все
возможное, чтобы нас вызволить и всячески помогал нам. Про то, как в гостинице
нас встретили опять пограничники и заставили меня писать объяснительную, почему
это у меня нет отметки в паспорте о выезде из Узбекистана в Киргизию(а мой паспорт просто пропустили). Про шикарный ужин в
гостинице, когда мы были уже чистыми и довольными. Про то, как мы с Сергеем и
Ширяевым на следующее утро ездили в местное ФСБ опять давать объяснения, что мы
не злостные нарушители границ. Про дорогу в Самарканд и наше пребывание в
Самарканде. Про прекрасную экскурсию утром в Самарканде, а потом полет домой….
Я, может, напишу в другой версии, если она будет...
Это был замечательный поход. Нам повезло с
природой, погодой, рекой.. У нас была отличная команда
и прекрасный командир. У меня остались очень яркие впечатления. Теперь есть
надежда и мечта пойти куда-нибудь снова…
Он:
тоже надеюсь…
Москва. За окном идет дождь. Чаткал уже позади. Уже начинают стираться в памяти название и последовательность порогов, подробности приключения, но ощущение прекрасного сна остается. И останется надолго. Это были очень хорошие две недели. Благодаря замечательным людям, которые были рядом. Спасибо вам.
Она: Присоединяюсь.
Сереже – за то, что организовал, привез и вывез.
Мите – за замечательные костры и работоспособность.
Ирине – за оптимизм, компоты, песни, заботу.
Алексею – за невозмутимость и надежность
Гаррису – за способность создавать хорошее настроение.
Грише – за жизнерадостность, песни и коньяк
Ларисе – за то, что она есть
Она: ну а Володе – за чуткость и понимание без слов.
(Ему вручают «Оскара» за лучшую режиссуру и
лучший фильм года, все остальные улыбаются и хлопают, девушки вытирают слезы…).
Он: как, все-таки, несовершенен мир. Здесь. Там он был
совершеннее.
